ОДЕРЖИМОСТЬ

По Европе можно добраться на машине за пару недель. Маленькие, чистые городки беспорядочно разбросаны, как елочные игрушки. История часто разносила их в пух и прах, но они стоят, неизменно стойкие и твердые, и в их сердце всегда есть церковь с парящим шпилем. Когда я впервые приехал в Помпеи, было уже довольно поздно. На горизонте маячил хмурый Везувий, а городок уже был закрыт для посетителей. Однако сквозь забор мне все же удалось разглядеть большой, ярко освещенный стеклянный павильон с застывшими в искаженных позах гипсовыми фигурами. Я узнал, что скульпторы заливали штукатуркой маленькие полости в покрытых пеплом останках, чтобы они снова выглядели как жертвы разрушительного извержения вулкана. Извергающийся вулкан невольно продемонстрировал технику изготовления бронзовых скульптур, которым почти шесть тысяч лет. Кто знает, может быть, Помпеи были не первой жертвой извержения, и наши предки просто позаимствовали этот метод у безжалостной природы. Но пусть это выяснят историки науки. По крайней мере, я могу предложить им эту идею. Тогда я сам был поражен и вдохновлен ужасной пустотой тел этих жертв. Впервые за много лет я почувствовал желание самому что-то лепить. Конечно, в художественном институте я изучал скульптуру. Я тренировался много часов и даже однажды лепил бюст Сталина. В те дни в моей стране еще процветал коммунизм, и мальчиком я поклонялся Сталину как богу. Через какое-то время бюст украли, и, может быть, кто-то где-то сейчас снова ему поклоняется. Но мне лично было уже все равно на этого монстра. Как бы то ни было, после многих лет полного погружения в живопись пепел Помпеи глубоко тронул меня, и я снова захотел работать с глиной. Я снова посетил Помпеи. И я правильно рассчитал время. Город был открыт, но пустынен, как будто в него попала нейтронная бомба. Я долго бродил по улицам. К духу древности примешивалось что-то фантастическое, благоухающее инопланетными, космическими поселениями. Город взорвал мое воображение. Я представил себе скульптурную композицию классических форм, преломленную через призму кубизма. Я как будто смотрел на нее сложным зрением стрекозы, которая создавала фантастические эффекты. Как раз тогда я работал над циклом картин, который называл "Похищение Европы" или "Соблазнение Европой". Со всепоглощающей страстью свирепые быкоподобные существа набросились на съежившихся, широко раскрытых дев. Я мгновенно использовал эту тематику в дизайне скульптур, которые решил создать в этом цикле. Мне нравилось снова работать с глиной, делать металлический каркас и лепить композицию – используя физическую силу своих рук, чтобы с любовью создать женскую фигуру. Как это отличается от физического разрушения, которое Везувий причинил маленьким Помпеям! На литейном заводе в Брюсселе мне казалось, что я снова вижу эту сцену: пылающий огонь с расплавленной бронзой, извергающейся лавой. Он расплавил воск, покрывающий контуры моей скульптуры. В конце этого процесса, как и шесть тысяч лет назад, возник бронзовый слепок творческого воображения художника. Что ж, боги к этому не приложили руки – они только взрывают вулканы и разжигают воображение.